На улицах было оживленно и людно. Казалось, все жители вышлииз своих домов; многие принарядились, как во время большого праздника. В этотпогожий весенний денек жизнелюбивые граждане Флоренции ликовали вместе с природой.Над балконами и островерхими крышами домов развевались полотнища цеховыхзнамен, украшенные гербами. Уличные торговцы на все лады расхваливали новейшеекулинарное изобретение – пиццу. Вооруженные всадники в блестящих стальныхшлемах проезжали по улицам, прокладывая себе путь через толпу с тойбесцеремонностью, с какой это делает полиция всех времен и народов. Миновавряды тесно прижавшихся друг к другу палаток, где торговали одеждой, оружием,мелкой домашней утварью, фарфором, фруктами, ароматными приправами иблаговониями, Мак оказался на углу широкой, шумной улицы.

Он огляделся, подумав, что сперва нужно подыскать себеподходящую квартиру. Заглянув в свою сумку, он убедился, что кошелек его тугонабит новенькими блестящими золотыми монетами – Мефистофель не поскупился нарасходы, отправляя его в незнакомый город. Мак медленно пошел вдоль улицы,разглядывая яркие вывески таверн, магазинчиков и мастерских. Его вниманиепривлекла гостиница, расположенная в самом конце улицы. Стены просторного дома,где размещалась гостиница, были окрашены в пастельный цвет. Над входомкрасовалась вывеска – надпись, сделанная из листового золота, гласила:«Парадизо».

Хозяин гостиницы, тучный краснолицый человек, недоверчивопоглядел на нового посетителя – ведь по обычаям, принятым во Флоренции, знатнымгосподам полагалось посылать вперед слугу, чтобы объявить о своем прибытии.Однако как только Мак развязал свой кошелек и вытащил оттуда золотой флорин,круглое лицо хозяина расплылось в улыбке.

– Я отведу вам лучшие комнаты, любезнейший докторФауст! Вы прибыли в наш город как раз накануне большого праздника. Мы,флорентийцы, каждый год устраиваем публичные сожжения предметов, толкающих насна путь соблазна. Грандиознейшее зрелище!

– Да, я слышал об этом, – сказал Мак. – А гдебудет проходить сожжение?

– Всего лишь через несколько кварталов отсюда, напьяцца Синьориа, – ответил хозяин. – Вам стоит посмотреть. Это будетэпохальное событие. В городе только о нем и говорят. Каждый год к нам съезжаютсяиностранцы – поглядеть на огромные костры. Но в этот раз Савонарола обещалустроить нечто выдающееся.

– Любопытно было бы знать, что за человек этотСавонарола.

– О, он монах, строго соблюдающий устав. Он живет оченьскромно, не то что иные князья церкви, которые имеют огромную власть ииспользуют ее не для общего блага, а для своих личных выгод. Он публичнообличает симонию, индульгенции и многие другие вещи, разлагающие святуюцерковь. И еще он выступает за Французский Альянс.

– А что это такое?

– Это наш договор с французским королем. Пока ондействует, папа римский не может снова навязать нам Медичи, как ему оченьхотелось бы.

– Вы не любите этих Медичи? – спросил Мак.

– Не то чтобы совсем не любим… Они действуют достаточноловко. Лоренцо Медичи прозван Великолепным – не без основания, надо сказать.Флоренция еще не видала более тонкого знатока и щедрого покровителя искусств.Во время его правления наш город достиг своего наивысшего расцвета.

– И все же его правление приходится вам не по нраву?

Хозяин пожал плечами:

– За великолепие князей всегда платит народ. Городуочень дорого обходится роскошь, в которой утопают Медичи. Кроме того, мы,флорентийцы, свободные граждане и намерены сохранить свою свободу. Мы непривыкли, чтобы нами правила одна семья.

Мак осмотрел отведенные ему покои. Быстро привыкнув кроскоши, он стал весьма требовательным ко всяким мелочам, придающим жильюкомфорт, на которые настоящий доктор Фауст никогда не обращал внимания.Убедившись в том, что шикарный номер, занятый им, вполне сгодился бы дляпринца, путешествующего инкогнито, Мак подумал, что пора разыскать Маргариту.Хозяин гостиницы объяснил ему, как пройти на шелковый рынок – маленькаярыночная площадь находилась в конце улицы Фьезоле. Мак, не бывавший на востокеи не видевший тамошних базаров, решил, что так должен выглядеть восточныйбазар. И действительно, флорентийский шелковый рынок представлял из себякрасочное зрелище. Палатки стояли почти вплотную одна к другой, и под навесамирасцветали всеми цветами радуги пестрые шелка. На рынке было много китайцев,одетых в длинные халаты, с неизменными черными косичками за спинами, – ихприсутствие придавало площади восточный колорит.

Мак огляделся. Повсюду лежали шелка – груды материи самыхразных сортов и оттенков. Здесь были муаровые шелка, без которых не обходиласьни одна модная лавка во Франции и в Нидерландах, узорчатый шелк, особеннополюбившийся амстердамским портным, эстофады из грубого плотного шелка илегкие, экпортирующиеся из Испании санбенито с открытым воротом. Всюду, гдетолько удавалось втиснуть два-три маленьких столика между соседними палатками,дымились кофеварки и пахло свежим кофе. Тут же продавали спагетти – эту новинкупривез из Китая Марко Поло. Китайцы неосторожно назвали их лапшой, не ведая,что в Италии им дадут новое, более звучное и изящное название. Обойдя весьрынок, Мак наконец обнаружил Маргариту в одной из модных лавок (которые, кслову сказать, были еще довольно редким явлением в те времена – век шикарныхмагазинов и модных мастерских еще не наступил). Девушка охорашивалась передогромным зеркалом, которое держал перед нею хозяин лавки, маленький человечек сзаячьей губой, но на удивление ровными и крепкими белыми зубами – должно быть,природа решила таким образом вознаградить его за уродство.

– Ах, синьор, – проговорил хозяин лавки, – выпришли как раз вовремя, чтобы посмотреть на свою госпожу во всей ее красоте!

Мак снисходительно улыбнулся. Он мог сделать широкий жест –ведь он тратил не свои деньги, а Мефистофеля.

– Ну, что тебе здесь понравилось, дорогая? –спросил он Маргариту.

– Ах, посмотри, – прощебетала она, – явыбрала бальное платье. Прелестно, правда?.. Иоганн, тебе нужно заглянуть вспециальный магазин, где торгуют всем необходимым для мужчин. У синьора Энрикоможно найти самые модные камзолы и камичи.

– Камичи?.. – переспросил Мак.

Синьор Энрико, державший перед Маргаритой зеркало,улыбнулся, отчего его заячья губа еще больше оттопырилась, и быстро заморгалсвоими влажными, темными глазками.

– Это новинка, ее привезли к нам из Венгрии, –сказал он. – Легкий, небрежный стиль. Вечерний костюм предполагает трико,обтягивающее ноги, которое носят с панталонами особого покроя. Гульфик панталонбудет лишь слегка подчеркивать вашу мужественность, а не кричать о ней донебес…